СЕДАЯ ДАВНОСТЬ
 СРЕДНЕВЕКОВЫЙ ПЕРИОД

День последний. Наши войска оставляют город
Тем не менее 16 октября защитники отступили. Еще с начала месяца велась постепенная эвакуация Одесского оборонительного района, продиктованная стратегическими планами командования. Дело в том, что в то время враги подошли к Харькову, Донбассу и к Крыму. Поэтому было решено использовать весь потенциал Одесского оборонительного района для защиты Крыма. Первоначально планировалось провести эвакуацию до 6 октября, но в силу масштабности этой операции окончательная дата была перенесена на 15 октября.
Генерал-майор Иван Петров:
«9-10 октября румынские войска попытались перейти в наступление. 33 румынский полк потерял до 500 человек пленными, 1200 убитыми и ранеными».
Положение Одессы значительно улучшилось после десанта в Григорьевку. Благодаря высадке удалось прекратить обстрел порта. Но в любом случае людские ресурсы пошли на убыль.
Положение в Крыму окончательно опрокидывало все планы на оборону. По совету Ставки эвакуация войск должна была проводиться «с соблюдением секретности и приемов дезинформации». Но уже шестого октября румынские звуковещательные станции на передовой сообщают: «Одессу большевики оставляют».
9-го октября. Член военного совета И. Азаров:
«В городе произошли вспышки мародерства. Преступные элементы призывают граждан громить продовольственные магазины...
...дал им право расстреливать... на месте. Беспорядки в городе удалось пресечь». В воинских частях появились первые дезертиры.
Уже ясно, что предварительный план эвакуации, предложенный Ставкой откровенно опасен.
Контр-адмирал Г. Жуков: при его исполнении «... останутся не вывезенными 9000 лошадей, 2500 автомашин, 90 паровозов, 180 тракторов, 8000 повозок...»
Генерал И. Петров, Командующий Приморской армией: «Ну и уплывайте с вашими кораблями к чертовой матери! Я с этими людьми воевал, а теперь брошу их здесь?..»
Безотказных фронтовых лошадок тысячами отправляют на мясокомбинат. В городе полным полно колбасы. В последнюю ночь многие сотни лошадей будут расстреляны прямо у кромки причала.
Тех, кто не попал, не смог или не захотел уплыть на большую землю, в городе оставалось не менее трехсот тысяч.
Власть медлит с раздачей населению продуктов. Легендарная формула «Казнить нельзя помиловать» в Одессе превращается в «Продукты раздать нельзя уничтожить».
В госпитали непрерывно поступает поток раненых. Какую-то часть из них придется оставить. На маловероятную милость врага. Из оставленных в больнице на Слободке кой-кому повезло.
Командованием утвержден рискованный, а потому имеющий серьезные шансы, план эвакуации войск. Всех в одну ночь. Одним караваном.
Член Военного совета И. Азаров:
«Будем действовать, как решили, договорились мы. Возьмем всю ответственность на себя».
Ставка нехотя соглашается и обещает прислать максимум флота из того, что возможно. Вдоль побережья конфискуются любые плавсредства — вплоть до баркасов. Ночью, в течение нескольких часов, на корабли и суда должны сесть около 40 тысяч бойцов.
Длинная дамба Хаджибеевского лимана держит огромную массу воды. 15-го октября 1941 года дамба выглядела несколько по-другому. Каменистая отсыпка была не такой мощной, а дорожное полотно на несколько метров уже.
Эта дамба — самое уязвимое для Одессы место. По южную сторону — до самого порта, — заболоченная низина. Подрывные заряды закопали в трех местах, приблизительно посередине отсыпки. Взрывчатки было немного, расчет делался на то, что вода сама размоет прорыв.
Одесса была погружена во мрак. Чуть позже, когда на причалах началась интенсивная погрузка, в порту занялось несколько пожаров. С разных концов города послышались мощные взрывы. На Пересыпи вспыхнула, но всё никак не могла заняться по-настоящему, школа.
Сотрудник специальной команды НКВД поднес к бикфордову шнуру огонек. Желтый шипящий шарик покатился кубарем в темноту. Взрыв, потом злой вздох воды в камышах.
Через два десятка минут грязная волна ударилась в стены окраинных пересыпских домов. Затем поднялась по щиколотку, колени... В воде плавали листовки «Одессе быть!»
Этой же ночью НКВД подорвало городскую электростанцию, все хлебозаводы. Водопроводные краны окончательно пересохли. К утру сгорели практически все городские школы. Целыми остались лишь три заведения. Триста тысяч человек отлетели костяшкой на каких-то ужасных счетах.
Наши, родные, войска уходили из Одессы так, словно в городе не оставалось ни единой живой души.
О затоплении Пересыпи рассказывать трудно. Теоретически вода могла помешать румынам войти в город сразу, что называется, «на плечах противника».
Предполагалось также, что вода из лимана помешает оккупантам восстановить заводы. Через несколько дней румынская администрация пригнала на Пересыпь несколько сотен гражданских лиц. Канавы для стока, которые люди выдолбили ломами в промерзшей земле можно обнаружить еще и сейчас. Через два месяца в городе появился электрический свет...